Тревожно. Ночь беспроглядна, как цвет качественной готичной визитки. И столь же цветна, как мое мироощущение. Черно-сине-каряя с оттенками желто-мертвенных вкраплений уличных светильников. Я боюсь высоты. Из моих окон не видно звезд. Только фонари у автостоянки и огонечки на далеком мосту. Кладбищенские памятники свету. И еще огоньки едущих на запад авто. У них все впереди.
Утром я вновь погляжу в это окно. Увижу, как блики солнца играют на льду. И ночные мои приятели, разновольтовые лимонные осветители, напоминающие о бразильско-римских гуляньях, разбегутся по темным подъездам, в которых ленивые домкомы оставляют их мертвых собратьев до пятой жалобы, о мрачных подвалах, где водятся лишь бомжи, сантехники и интернет-мастера, словом о том, куда никогда не заходит солнце.
А тревога, боль, бестолковое ощущение собственной ненужности, так часто посещающие по вечерам тех, кто верит-любит-и-ждет останутся со мной. Ими закусит почтальон, а потом трамвай заглотит их, вместе с горстью мелочи. Потом я выпью свой первый чай, и они, запнувшись об горячий, благоуханный пар свернутся клубочком и отступят в темный угол. Театр теней, который на самом деле всегда с нами. Только молчит… До заката…