Радиационные катастрофы, цунами, землетрясения… а мне между прочим есть что сказать и без этого. Да, любезные мои, у меня появился новый пунктик в вопросах зависти. Подобно мариенгофовской Ольге, мне безумно возжелалось придумать себя домашней хозяйкой. А было так.
Позвонила мне приятельница, отягченная состоятельным кротом, потомством и как следствие – домашним хозяйством. Среди прочего:
-К нам в среду на ужин придут Ивановы, я решила подавать утиные грудки с вишневым соусом и думаю, подойдут ли к ним тушеные сливы и не слишком ли много будет фруктов? Вот ты что думаешь?
Нихрена, милая, я по этому поводу не думаю. Я сайгачу по холодной улице – в одной руке мобильник, в другой сумка с фотоаппаратом, и в башке у меня план фотосессии с аэрогрилем Hotter. И безбожно завидую тебе курице. Потому как в то время пока я морожу жопу, ты варишь суп из мидий с авокадо. Пока я полночи заверстываю номер, ты обсуждаешь на кулинарном форуме особенности приготовления имбирного пряника. Я обрабатываю фотографии, а ты раздумываешь, кинуть ли во фрикасе веточку орегано. Когда твой состоятельный крот ведет тебя в театр – ты надеваешь вечернее платье и берешь с собой клатч, а вовсе не рюкзак аппаратуры. Ты сидишь в партере и сострадаешь главной героине, а не ползаешь под рампой, пытаясь одновременно и поймать подходящий кадр, и не помешать зрителям. Да я тебе завидую, самой что ни на есть черной завистью. Черной, как труп негра утонувшего в гудроне. Даже, наверное, еще черней. И только одно греет мне душу. Ты мне тоже завидуешь. И когда тебе в почтовый ящик кидают сверстанную мной газету, и когда ты читаешь статью, подписанную моей фамилией, и когда видишь мои фотографии в журнале, тебе хочется только одного: чтобы меня не было.
А все почему? Потому что ты придумала себя домашней хозяйкой, а я дизайнером-фотографом-верстаком-автором и еще хрен знает кем. Мы разные как дуб и пальма и нам никогда не стоять на одной полянке.