Ох, до чего же дороги незабываемые мои четверги. Ох, как же я их люблю и уважаю. Вроде бы все готово, собрано, сделано, подсчитано-записано, ан нет! Всегда найдется какая-нибудь мелочь, что подпортит-таки устоявшуюся идиллию на корню. Вот и сейчас, сижу себе никого не трогаю, книжку почитываю, визы редактора ожидаючи и вот на тебе – ни село, ни пало – макет в номер принесли. И большой же сцуко макет! Огроменный! Ажно на целую четверть полосы. Вона какой! И вот стоит передо мной ОНО, глазками хлопает жалобно, каблучком в нетерпенье притопывая, и блеет умоляюще «Ну, возьмите меня, пожалуйста». Святая простота, блин! И невдомек ей, лупоглазой, что полосы-то уже заверстаны. И корректором уже засмотрены. И чтобы вставить ее «макетик» мне 14 полос переверстать придется. И по второму кругу все повторить. Она-то горемычная, домой поедет, супчик варить любимому и ублажать его телесно и по-всякому. А мне так вроде бы и все равно, что в десять вечера домой уехать, что в пять утра. Ага, блин! Я, слов нет, девушка привычная, дежурка возит исправно и у пивного ларька останавливает без нареканий, а благоверному моему каково? Он жеж тоже супчики любит…
И вот сижу я значится, в тоске великой и полносерьезно так раздумываю, а не послать ли барышню по хорошо известному адресу, ибо послать уж очень хочется, а переверстывать эти злосчастные 14 полос не хочется до необычайного. И все ж, героическая я тетка и великий знаток корпоративной этики – сдерживаю свои прекрасные порывы и говорю коротко и веско «Иди отсюда». И что-то такое ей видать послышалась, что самоустранилась она со сверхзвуковой скоростью, бесшумно как японский ниндзя. Даже не поблагодарила. Сучка.
Я от такой невежливости малость приохренела, честно скажу. Уж за спасибо я ее точно бы в лоб не стукнула. Я, в общем-то, не гордая, не особо мне с этой радости и потеплело бы, но тут… Что уж тут сказать, расстроилась я. Полосы-то само собой переверстала, не так-то оно и муторно. Тут коленочкой придавишь, там ругнешься начальственно, интерлиньяжик подтянешь, строчечки подправишь – и вуаля! полная красота и благолепие. А вот осадочек остался. И припоганый.
Пришлось невезучему работнику полиграфического фронта (то бишь мне) стартовать за пивцом, дабы хоть как-то, привкус гадостный затопить, и успокоить расшатанные нервишки. Практика показывает, что после литра темного, на многое смотришь с юмором. Средство проверенное, надежное. Поглядим, авось отпустит.
А все ж таки зла!
И вот сижу я значится, в тоске великой и полносерьезно так раздумываю, а не послать ли барышню по хорошо известному адресу, ибо послать уж очень хочется, а переверстывать эти злосчастные 14 полос не хочется до необычайного. И все ж, героическая я тетка и великий знаток корпоративной этики – сдерживаю свои прекрасные порывы и говорю коротко и веско «Иди отсюда». И что-то такое ей видать послышалась, что самоустранилась она со сверхзвуковой скоростью, бесшумно как японский ниндзя. Даже не поблагодарила. Сучка.
Я от такой невежливости малость приохренела, честно скажу. Уж за спасибо я ее точно бы в лоб не стукнула. Я, в общем-то, не гордая, не особо мне с этой радости и потеплело бы, но тут… Что уж тут сказать, расстроилась я. Полосы-то само собой переверстала, не так-то оно и муторно. Тут коленочкой придавишь, там ругнешься начальственно, интерлиньяжик подтянешь, строчечки подправишь – и вуаля! полная красота и благолепие. А вот осадочек остался. И припоганый.
Пришлось невезучему работнику полиграфического фронта (то бишь мне) стартовать за пивцом, дабы хоть как-то, привкус гадостный затопить, и успокоить расшатанные нервишки. Практика показывает, что после литра темного, на многое смотришь с юмором. Средство проверенное, надежное. Поглядим, авось отпустит.
А все ж таки зла!