Да-c, господа и дамы. Лет пятнадцать назад у меня под подушкой лежали вовсе не «Унесенные ветром», а зачитанный до дыр «Бойцовский клуб». Я не была, подобно множеству себе подобных, (милая моя тавтология!) влюблена в Тайлера. Мне не казалась ограниченной истеричкой Марла. Даже проект «Разгром» увлек меня не особенно. Я восхитилась идеей – потрясающей историей болезни, способной перевернуть мир. Магическое влияние личности на собственный болезненный бред. Я зачитывалась диалогами, восхищалась идиомами и была счастлива настолько, насколько это вообще возможно. Потом «Бойцовский клуб» сменила «Колыбельная». Сцену первого ритуала я знала почти наизусть, настолько увлекла меня эта книга, а в Элен я просто бредила. Потом было «Удушье». Потом…
Нил Гейман. «Американские боги». Я прочла первые страницы – и поняла, что пропала. Паланик был забыт, а у меня снова появился смысл жизни. «Коралина», «Звездная пыль», «Дым и зеркала»… Уже не под подушкой – все таки первая любовь, это святое. Моя книжная полка пестрела книжками цвета апельсина (может поэтому у меня оранжевая кухня?). Экранизация «Звездной пыли» до сих пор моя самая любимая сказка. Честная, страшная, странная – куда там «Братьям Гримм» и прочим «Горменгастам». Словом, участь моя была решена…
Конечно, я ему изменяла, все ж таки литература это нечто более емкое, нежели чем брачно-семейные узы и на столике у кровати перебывало великое множество разнообразнейших томов. Была у меня и интрижка с Берроузом, и романтические уикенды с Воннегутом, и Хаксли с Диком на огонек заглядывали. Но я всегда возвращалась к Тени и Мистеру Среде, Звезде и Тристану, Двери и Ричарду (о, я никогда не забуду тебя, милое мое лондонское задверье!)… Прибегала побитой собачонкой, каялась и клалась в самыми страшными клятвами как любая неверная возлюбленная. И, как водится, после очередного загула не нашла дороги в отчий дом.
Теперь мою любовь зовут Джонатан Кэролл.

@темы: .txt